И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной - Виталий Полищук

Но для этого нужно было, чтобы Толя Монасюк осознал свою ошибку, заключающуюся в том, что он не обратил в 1966 году внимания на Варю.

Он ее и осознал, причем так сильно, что возжелал, если бы такая возможность ему представилась, ошибку исправить. Ему для понимания своей ошибки потребовалось более сорока лет… Зато теперь…

Итак, суть происшествия была понятна. Но что сталось с двумя личностными сущностями, перенесенными через 41 год? Погибла ли одна из них, или они просто поменялись местами?

И я снова стал вспоминать раннее утро 1 января 1966 года, когда я проснулся и увидел на столе «Панасоник», и…

И ведь я все помнил из своего прошлого, 17-летнего прошлого! А следовательно, как минимум, какая-то часть юного Монасюка оставалась на прежнем месте, а другая часть…

Значит, скорее всего, не полностью личностные сущности были перенесены в новые места обитания, а какие-то их части. И как часть 17-летнего Толи оставалась на прежнем месте, так и моя часть, частица 58-летнего Монасюка осталась т о г д а в 2007 году…

И поскольку сущности 58-летнего мужчины, конечно же, обладают и большей силой, и более мощной энергетикой (влияние жизненного опыта), то в обоих новых Монасюках доминировал не юный, а пожилой Анатолий Васильевич Монасюк…

А юный Монасюк вовсе не погиб – он просто стал составной частью двух новых личностей.

Но что произойдет через некоторое время, когда вновь наступит здесь – 2007 год, а т а м – 1966-ой? Образуется новая временная петля? А старая? Петля ведь всегда замыкается…

Но тогда для меня это может означать… что же, новый перенос части сознания назад?

А смысл? Ну, опять т о т Монасюк захочет изменить жизнь, Варя также будет просить Вселенную послать ей любовь Монасюка… Но мне-то теперь вовсе незачем возжелать вновь сделать счастливой Рукавишникову… За что, в сущности? За то, что она меня бросила сейчас и возможно, обрекла на уничтожение?

Значит… значит, сработает фактор форс-мажорных обстоятельств, и юный Монасюк и Варвара Рукавишникова так и останутся «при своих». И там, в 1966 году, ничего не изменится.

Но это – если я опять не напьюсь и во хмелю очень сильно не пожелаю переместиться… Как в прошлый раз! Тогда петля замкнется путем нового перемещения. Личность перенесется назад, а вот тело… Наверное, тело исчезнет – не сможет оно вместить еще одного молодого Монасюка… Но если я не буду ничего хотеть – что тогда?..

То тогда здесь, в этом времени… а я ведь все равно исчезну! Ведь это они т а м – точь в точь, какими были уже один раз в 1966 году. А я-то на этот раз – другой!

Но стать как по волшебству, прежним 58-летним Монасюком я просто не смогу. А значит здесь, в 2007 году, пространство-время вышвырнет меня из нынешней Сущности. Проще говоря, я физически исчезну…

А в случае нового перемещения – в 1966 году должна исчезнуть большая часть личности 17-летнего Анатолия… На этот раз – умереть! Но скорее всего – просто переместиться еще куда-то…

Определенно произойдет лишь одно – мое физическое тело исчезнет в ночь на 2007 год! Потому что привязала это преобразовавшееся в 1966 году тело к этому миру любовь Рукавишниковой, но теперь нет рядом ни Варвары, ни ее любви – она ненавидит меня!

Но все это – не факт! Это догадки. Нужны доказательства, хотя бы прошлого моего перемещения.

И я стал продолжать рассуждать, и исчерканных бумажек вокруг меня становилось все больше.

А что произошло со мной в том 2007 году? Здесь, ну, когда я утром проснулся и обнаружил, что пропали магнитофон, наушники и несколько десятков аудиокассет?

Я наверняка опохмелился, а потом начал ломать голову – что же произошло? Где «Панасоник»? И наверняка вспомнил, о чем мечтал в новогоднюю ночь. И если в это время во мне проявил себя каким-то образом юный Монасюк, который вдруг оказался в 2007 году в моем теле, теле пожилого дядьки, то…

То Анатолий Васильевич Монасюк все поймет! И наверняка он захотел как-то связаться со мной!

Я вскочил с места. Я бросился… и остановился. Нужно было понять, каким образом может дать знать о себе Прошлое.

Письмо! Ну, конечно, письмо! И храниться оно будет в том месте, которое наверняка и новый Монасюк будет использовать так же, как и ранешний – ну, в силу особенностей характера!

Мне не потребовалось много времени, чтобы догадаться, где может быть письмо. И скоро я держал в руках потертую папку с семейными документами – паспортами, свидетельствами о рождении, дипломами, сертификатами и всем прочим, что накапливается за долгие десятилетия, потому что чисто механически в течение многих лет засовывается в эту папку…

Такая папка была у меня в прошлой жизни. И если бы я решил оставить послание потомкам…

Но я решил заняться поисками письма не раньше, чем закончу роман. Если бы я ничего не нашел, разочарование могло оказаться слишком сильным.

И поэтому только 25 декабря я развязал серенькие матерчатые завязки папки и теперь внимательно перекладывал документы, рассматривая их, раскрывая твердые «корочки». Я вынимал из конвертов счета и напоминания налоговой инспекции, извещения из пенсионного фонда. И скоро держал в руках толстенький конверт.

Таких теперь не изготавливали. Это был конверт «из тех времен».

Он лежал между старым письмом от моих родителей и сообщением райкома партии о моем исключении из рядов КПСС.

Я разорвал конверт, на котором было написано слегка выцветшими чернилами «А. Монасюку от А. Монасюка».

Внутри было три письма.

Одно – даже не письмо, а коротенькая записка на листе бумаги:

Письмо для проведения экспертизы.

«Я пишу это лишь для того, чтобы вернуть счастье двум любящим друг друга людям, если они вдруг поссорятся.

А. Монасюк»

Письмо,

найденное Анатолием Монасюком в папке с документами

после ухода Вари.

«Дорогой Толя!

Наверное, нужно бы обращаться к тебе, как к себе самому, да вот форму такого обращения пока никто не придумал, не стоит и нам с тобой ломать над этим голову.

Факт есть факт: ты – это я. Так что «дорогой Толя» – и никак не иначе!

Я пишу тебе 15 января (год ты знаешь и сам), поэтому я его не указываю – чтобы не дразнить случайного читателя.

Нет, я, конечно, понял все только, когда обнаружил исчезновение «Панасоника» с наушниками и полным набором кассет.

Дело было так.

Утром 1 января я, конечно, не хватился магнитофона. Ты ведь помнишь, какими мы с тобой были ночью – пьянющими в умат! Так что я повалялся на диване, покрутил DVD-диски с шансоном, потом принялся просматривать записанные за новогоднюю ночь телепередачи. Но почему-то мне в голову все время лезли воспоминания о другой Новогодней ночи – 1966 года. Ну, той, когда мы были в бабочках, перчатках и темных очках. И когда мне пришлось провожать Рукавишникову.

Я значение этому не придал, списал все на похмелье, и лишь 2-го…

Да, вот утром 2-го я пошел за книжкой кулинарных рецептов, а она, как ты знаешь, стоит за «Панасоником» на полке. И не обнаружил магнитофона и кассет к нему. Только пыльный след на полке.

Я сел и восстановил в памяти все, что было два дня назад. А когда дошел до Новогодней ночи – все понял. Потому что именно в этот момент во мне проявился Монасюк-младший – назовем его для ясности именно так!

Для проверки я попытался восстановить 1965 год, предыдущие годы – все было в памяти, как если бы случилось вчера, а не сорок лет назад! Я, оказывается, помнил все, как если бы мне было 18 лет!

Пришлось здорово напрячь память, прежде, чем я вспомнил свои ночные новогодние пьяные мысли о том, как можно было бы изменить свою жизнь, если бы появилась возможность перенестись в себя самого на много лет назад!

Мои новогодние мысли резко обрывались на моменте, когда я уже под утро понес в комнату магнитофон и кассеты. Ну, и наушники.

Я, конечно, не знаю, в какой именно момент себя осознал ты в 1966 году, а я проснулся утром 1-го в своей постели и с какими-то дурацкими, как я тогда думал, мыслями о Новом годе и Рукавишниковой.

Толя! Значит, все получилось? И в этот момент ты – Толя Монасюк, которому осталось полгода учиться в школе, а потом… А вот потом ты сможешь изменить свою жизнь…

Не беспокойся, мою ты жизнь не изменишь. Просто теперь в моем времени нас в одном теле двое – личностная сущность 17-летнего Толи Монасюка слилась со мной, и поскольку я и есть он – ничего не изменилось! Я лишь ярко и четко помню себя до 1966 года.

И в тебе, скорее всего, доминировать будет моя личностная сущность – потому что она имеет и опыт жизни, и силу 60-летнего человека.

Я имею в виду – духовную силу.

Толя! Я пишу тебе потому, что уверен – ты либо с Ларисой-китаянкой из Азербайджана, либо будешь вместе с Варварой Рукавишникой – ведь наши с тобой деды уже уехали из Азербайджана, и даже просто встретиться вновь с Ларисой тебе будет невозможно. Так что, Варя, и только – Варя.